С помощью секретной службы Генриху VII без особого труда удалось в зародыше задушить ряд попыток восстаний, предпринятых йоркской партией. Большой слабостью последней было отсутствие претендента, имевшего, с точки зрения тогдашних династических традиций, серьезные права на престол. Недостаток было решено восполнить, используя самозванцев. Священник Ричард Саймонс, сторонник Йорков, объявил, что сын оксфордского горожанина Симнела, по имени Ламберт, не кто иной, как один из детей ЙЭдуарда IV, чудесным образом спасшийся из Тауэра. Потом Саймонс изменил версию и представлял Ламберта как сына покойного герцога Кларенса, т.е. как племянника Эдуарда IV, который в действительности содержался в Тауэре по приказу Генриха Тюдора...
    Вскоре армия, собранная йоркистами в Ирландии, высадилась на английской земле. Но здесь ее ожидала неудача... Ламберта Симнела, подростка с ограниченным умом, простое орудие в руках йоркских баронов, Генрих взяв в плен, предпочел отправить не на плаху, а поваренком в дворцовую кухню. Позднее он получил повышение, исполняя роль королевкого слуги и поднося блюда с явствами для вельмож из Ирландии.

Женитьба Генриха VII

-    Мои ирландские дворяне,- издевательски замечал король,
  - так вы дойдете до того, что будете короновать обезьян!

Королевская насмешка плохо скрывала боязнь, что за Ламбертом последует более опасный претендент. Это опасение вскоре оправдалось.
    Однажды в ирландском порту Корк, расположенном на территории, завоеванной англичанами, пристал бретонский купеческий корабль. Его хозяин Прежан Мено послал одного из нанятых им молодых матросов на берег. Одетый в богатый шелковый костюм, красивый моряк должен был служить как бы живой рекламой для тканей, которые собирался продавать бретонский торговец. Неожиданно сам юноша, непринужденно носивший свой пышный наряд, произвел на жителей Корка значительно большее впечатление, чем бретонские материи. Возбужденный шопот скоро перерос в крики: "Принц! Принц!"
   Обеспокоенный мэр города приказал, чтобы к нему немедленно доставили молодого незнакомца. Тот с самого начала отрицавший приписываемое ему высокое происхождение, с готовностью дал клятву, что не является ни сыном герцога Кларенса, ни кем-то из его родных.

Однако шум, поднятый толпой, не ускользнул от внимания нескольких влиятельных сторонников йоркской партии, которые не упустили представившуюся возможность: матрос действительно очень напоминал своим обликом фамильные черты английских королей. Моряк немного говорил по-английски. Его стали спешно учить английскому языку и объявили, что юноша с бретонского судна - младший брат Эдуарда IV - ЙРичард, герцог Йоркский.

Права "французского мальчика", как именовали юношу, были частично или полностью признаны рядом вельмож, после чего французский король Карл VIII пригласил "своего кузена" Ричарда посетить его в Париже...

   Секретные службы Генриха выяснили вскоре вопрос о происхождении "Ричарда Йоркского" (хотя многие детали были установлены лишь позднее, на основании его собственного свидетельства). Подлинное имя претендента было Перкин Вербек, он был сыном сборщика налогов из Турина...
   После высадки в Англии самозванец был разбит. Попав в плен, он подробно рассказал о себе. Генрих и к нему отнесся снисходительно, для чего, вероятно, были веские причины. Вербека демонстративно считали иностранцем и поэтому не обвинили его в государственной измене.
    Карл VIII и император Максимилиан явно принимали Вербека за принца. Сэр Роберт Клиффорд уверял Генриха, что Вербек, возможно незаконный сын ЙМаргариты Бургундской , чем и объясняется его сходство с королями Йоркской династии. Высказывалось также предположение, что он побочный сын Эдуарда IV. Позднее Перкин Вербек был обвинен в том, что в сообществе с графом Уориком, сыном герцога Кларенса, тоже содержащемся в Тауэре, задумал убить наместника замка.
   

В ноябре 1499 г. состоялись процессы Вербека и еще нескольких йоркистов и отдельно Уорика. Все они окончили свою жизнь на эшафоте [16].

Перкинс Уорбек

    Вот несколько иная история все того же Перкина Вербека, имя которого в данном случае переведено несколько по иному - Перкинс Уорбек.

    Можно не сомневаться, что к известию о бракосочетании ЙКарла VIII и Анны Бретонской Максимилиан Австрийский отнесся не совсем так, как его дочь. А если быть точным, то впал в такую ярость, что заставил опасаться за свою жизнь. Справедливости ради надо признать, что у бедняги были основания для недовольства - ведь король Франции не только возвратил Максимилиану дочь, но он еще отнял у него жену.
    Едва несчастный вновь обрел способность связать два слова, как тут же собрал Совет и торжественно заявил, что брак, отпразднованный в Ланже, является незаконным и что более того король Франции похитил маленькую герцогиню и совершил над ней насилие. Ему ответили, что шестеро реннских горожан присутствовали при первой брачной ночи исключительно для того, чтобы подтвердить, что никакого похищения не было. Однако австриец стоял на своем и продолжал считать себя герцогом Бретонским...
    Позиция, занятая Максимилианом, вселяла надежду во всех считавших себы задетыми монархов. Действуя заодно с Максимилианом, они решили объявить войну этому бесчестному королю Франции, который с такой беззастенчивостью похищает чужих жен. Само собой разумеется, во главе движения встала Англия.

Тогда Анна де Боже, которая все еще выступала в роли регентши при короле Франции, придумала очень ловкий ход, чтобы исключить из игры Генриха VII, а значит, разрушить и всю каолицию. Вот что она задумала.

    Жил в то время в Англии любопытнейший человек по имени Перкинс Уорбек. Он был внебрачным ребенком короля Эдуарда IV и какой-то простолюдинки. Не имея никаких прав на корону, ведь он был незаконнорожденным, Перкинс решил использовать свое поразительное сходство с герцогом Йоркским, убитым в лондонском Тауэре, чтобы создать Йпрецендент Наундорфа

    - Я - герцог Йоркский, - говорил он. - Мне удалось
вырваться из Тауэра в тот момент, когда меня должны были
передать в руки палачей. Я требую вернуть мне корону Англии,
Генрих VII всего лишь узурпатор...

    Очень скоро у него появились тысячи сторонников. Анна де Боже пригласила Перкинса в Париж и оказала ему великолепный прием. На протяжении многих дней она приглашала его к столу, обласкивала и оказывала почести, достойные короля.
    Генрих VII забеспокоился. Тот факт, что Франция с ее значительно возросшим могуществом оказывала, судя по всему, поддержку этому самозванцу, мог иметь непредсказуемые последствия. Английский король мгновенно понял это и, желая задобрить регентшу, немедленно отозвал свои войска, державшие в тот момент осаду Булони. Затем, окончательно отступясь от Максимилиана, он по договору, заключенному в Этапле, признал Карла VIII подлинным мужем Анны Бретонской.

    Игра была выиграна с помощью английского внебрачного королевского отпрыска, лишний раз подтвердившего, что красота - беспорная принадлежность всех детей любви...[17]