Воскрес ли фельдмаршал?
Вечером 24 апреля 1891 года в доме генерал-фельдмаршала Гельмута Мольтке находились его друг Фридрих Август Дреслер с сыном Гельмутом. Втроем они слушали музыку и играли в вист. Посреди игры Мольтке встал, покинул помещение, вошел в свою комнату, лег и умер. В то же самое время офицеры Макс Принц Хоенлое, Хэральд Граф фон Гробен вышли из здания генштаба на Кенигсплатц. На улице им повстречался генерал-фельдмаршал Мольтке. Они встали по стойке смирно и поприветствовали его. Но "великий молчун" (так называли Мольтке) не ответил на приветствие. С удивлением офицеры посмотрели ему вслед. Вдруг Мольтке бесследно исчез. На следующий день офицеры узнали, что именно в эту минуту генерал-фельдмаршал скончался.

В книге К.Дюпреля [90]приводятся следующие свидетельства.

Знаменитый естествоиспытатель Карл Линней рассказывает в своей Nimesis divina. "В ночь на 13 июня 1765 г. около 12 часов моя жена услышала, что кто-то медленно тяжелыми шагами поднимется по леснице, ведущей в мой музей, и затем таким же образом спускается. Разбуженный ею, я слышу повторение того же, что слышала она и удивляюсь, зная хорошо, что входная дверь на эту лесницу заперта на ключ, находящийся при мне. Через несколько дней я получил известие, что в то самое время умер мой лучший друг, комиссар Карл Клерк. Надобно сказать,что походка поднимающегося и спускающегося была до такой степени похожа на походку Клерка, что если бы я в это время жил, как и он, в Стокгольме, я сейчас же бы сказал бы, что это идет он".

Д'Обинье в своей Historie universelle упоминает, что король (1574 г) неоднократно рассказывал следующее. Екатерина Медичи, легшая однажды ранее обыкновенного в постель в присутствии короля Наварского (Генриха IV), архиепископа Лионского и герцогинь Ретца, Линьероля и Серы, вдруг закрыла руками глаза и жалобно позвала на помощь и стала им указывать на стоявшего, по ее словам, в ногах у ее постели и протягивающего к ней руку кардинала. При этом она несколько раз воскликнула: "Господин кардинал, мне нет до вас никакого дела!". Когда вслед за этим послали офицера к этому кардиналу (Лотарингскому), то посланник возвратился с известием, что кардинал только что умер.

Господин Крове рассказал, что когда лорд М. увидел два дня спустя после отъезда своего из дома свою мать, он сейчас же догадался, в чем дело, но желая укрепиться в своем мнении еще больше, позвал слугу и спросил, указывая на призрак: "Джон! Кто это?". Слуга ответил: "Это ее милость". В последствии оказалось, что вскоре после отъезда сына мать заболела и через несколько часов умерла. Этот случай произвел тогда сенсацию вв обществе такую, что король Георг III заставил рассказывать эту историю себе и лорда и его слугу порознь.

Боннети, редактору Annales de philosophie religieuse, однажды вечером, когда он лег в постель, но еще не спал, живший в Америке его друг вдруг явился, раздвинул полог постели и сообщил ему о своей смерти, причем на двойнике был чрезвычайно странный жилет. Когда Боннети получил впоследствии известие, что этот его друг действительно умер и умер в постели в тот самый час, когда являлся ему двойник. Боннети описал рисунок его жилета и оказалось полное совпадение этого рисунка с рисунком жилета, бывшего на двойнике.

Однажды ночью к жене Аксакова явился ее зять в необыкновенном виде: на нем была длинная, черная монашеская ряса, длинные черные волосы на голове ниспдали на плечи и у него была большая округлая борода. Через две недели пришло известие о его смерти, а спустя некоторое время госпожа Аксакова узнала, что именно таким был похоронен ее зять, так как в течение его болезни у него сильно отросли волосы на голове и лице.

Тайный советник Формей из Берлина в своем сочинении "Языческие философы" описал следущее. Молодая и пользующаяся цветущим здоровьем женщина около полуночи возвратилась из гостей веселая. Во время раздевания беседовала с камеристкой и гувернанткой, а затем отпустила их. Гувернантка отправилась в свою комнату, на другом этаже, но по дороге встретила госпожу, не раздетую, как она только что ее оставила, а в платье. Двойник прошел мимо гувернатки, которая от страха не помнила как добралась до своей комнаты. Вслед за этим к гувернантке явилась камеристка и сообщила, что видела двойника госпожи. Тогда обе отправилиссь к хозяину и рассказали ему о случившемся. В ту же ночь молодая дама захворала и через 8 дней умерла.

Однажды жившему на даче Бен Джонсу явился его сын, живший в Лондоне, с кровавым знаком на лбу. На следующий день он написал об этом Кембдену, от которого вскоре получил известие, что этот его сын умер в Лондоне от чумы. Надобно заметить, что в то время существовао обычай отмечать пораженных чумою дома красным крестом.
По смерти ректора Форкеродта остались жена, дочь и сын. Мать с дочерью жила в Готе, а сын учился в Галле. Однажды, когда мать и дочь сидели у стола, они услышали, что кто-то тяжелою походкою идет вверх по лестнице. Когда мать вышла в переднюю, перед ней предстал ее сын с большой раною в груди, из которой текла кровь. Не успела она с ним заговорить, как он стал падать и исчез. На следующий день пришло известие, что втот самый час умер ее сын.

Шуберт в своей автобиографии рассказывает, что его отец, служащий в одном аристократическом доме дворецким, слышал во сне двухкратный призыв своей матери, что мол если он хочет увидеть ее еще раз, то чтобы поспешил к ней. Открыв глаза, он увидел ее, стоящей у его постели, она протянула руку, попрощалась с ним и исчезла. На следующий день, после полудня он получил с нарочным известие, что мать его умерла утром того же дня со страстным желанием увидеть его.

Одна дама по фамилии Гуффе за день до смерти потребовала, чтобы ее отвезли к ее оставшимися на попечении бонны детям, но ей в виду ее крайней слабости было отказано в этом. Около часу ночи она пришла в состояние экстаза, широко раскрывшиеся ее глаза застыли в неподвижности, дыхание сделалось неприметным. Стали уже думать, что она умерла, но с наступлением дня она очнулась и объявила, что ночью во сне была у детей. По ее смерти бонна рассказала, что покойница в ту ночь явилась в комнату, где спал старший ребенок, а затем перешла в комнату, где спал младший вдвоем с нею, с бонною, и простояла там с четверть часа, причем хотя она и открывала и закрывала рот, но не произнесла ни слова.

Госпожа фон-М., находясь в Венгрии, была у себя в саду, занятая тревожными мыслями о сыне, давно уже жившем в Риме. Вдруг она видит его между деревьев, лежащим на смертном одре. В страхе она пятится назад и слышит, произносимые сыном слова: "Боже, она уходит от меня!". Через неделю приезжает друг ее сына и рассказывает, что когда он умирал, то ему показалось, что он видит уходящую от него в страхе мать, вслед за чем умирающий и произнес вышеупомянутые слова и с ними умер.

Врач Руэтэ рассказывал, что как-то он лечил одновременно двух дам друг с другом практически незнакомых. Однажды ночью призванный к одной из них, он увидел, что она при смерти. Побыв у нее полчаса, он был вынужден отправиться к другой пациентке. Дверь ему открыла испуганная ее мать, которая рвассказала ему, что полчаса назад ее дочь посетила упомянутая выше дама, приветливо кивнувшая ей головой и объяснившая ей, что та умрет сегодня же, как и она. Больная в точности повторила врачу рассказ матери. В тот же день умерли обе.